Известные люди

»

Генрих Сапгир

Генрих Вениаминович не отличался богатырским здоровьем. Давно шалило сердце. Он перенес инфаркт в начале 90-х, врачи, друзья не раз предупреждали его: "Пора порассудить о себе, возлюбить себя". Но он воспринимал все это как шутку. Думал - не о нем речь, к нему это не имеет отношения, но:

Когда был солдатом, завсегда есть хотелось - это мне. Остальное, думал, что не со мной, - и как ранили, и как в госпитале скончался, в бинтах и крови.

Генрих Сапгир родился в Бийске, на Алтае. Этот факт не менее оригинален, чем его творчество. Он не раз шутя говорил: "Есть евреи бухарские, сибирские, а вот алтайский - я, очевидно, один". Случилось так, что в 1928 году родители Сапгира, до этого жившие в знаменитом Витебске, оказались в длительной командировке в Бийске. Там, в этом центре Алтая, и родился Генрих. Вскоре, потом появления на свет маленького Генриха, мамаша совместно с ним уехала в Москву, и вся остальная бытие его прошла - с отъездами, выездами - в этом городе. Но и в Витебске и в Москве родители Генриха разговаривали на идиш, и язык тот самый вечно оставался в его памяти: еврейские словечки, обороты, поговорки часто перемежались в его речи с русскими.

Впервые шумок около имени Сапгира возник, когда появился прославленный писательский альманах "Метрополь" (1979г.). В нем, наряду со стихами Е.Евтушенко, А.Вознесенского, были опубликованы вирши Г.Сапгира и Е.Рейна. Тогда и ему и Рейну это "сошло с рук" - на фоне знаменитостей их имена не были удостоены внимания. Но, совместно с тем, сборник "Метрополь" ознаменовал собой первую публикацию "взрослых" стихов Сапгира в СССР.

Первая книжка детских стихов Г.Сапгира вышла в СССР в 1960 году, вторая - уже солидная, "Избранное", вышла в 1993 году в Москве. Книга эта стала свидетельством тому, что в русскую литературу вошел мастер. Кто он? Поэт? Прозаик? Экспериментатор, пишущий для подготовленного читателя? Ясно было одно - в русскую словесность имя Генриха Сапгира ворвалось прочно и на долгое время.

Мое знакомство с Генрихом Вениаминовичем состоялось по телефону, осенью 1991 года он позвонил мне. Запомнился его звук, акцент - в особенности. Мне он показался немного местечково-еврейским. Но это - по телефону. В жизни и звук, и акцент были вовсе другими. Почему позвонил мне домой? Был рад, что в своей книге я упомянул имя любимого им поэта и друга Овсея Овсеевича Дриза. В ту пору я не только не знал его лично, а и с его творчеством, помимо переводов из Овсея Дриза, знаком не был.

В последние годы мы встречались зачастую, подолгу беседовали. Вспоминается саммит в конце декабря 1995 года на юбилее Евгения Борисовича Рейна. Генрих Вениаминович прочел вирши. Я сию минуту понял, что вирши эти имеют какое-то касательство к юбиляру, хотя вообще-то, как к большинству истинных поэтов. Полностью Сапгир опубликовал их в своей книге "Летящий и спящий", посвятив их Евгению Рейну и озаглавив "Без названья".

Убегая от ревнивой депрессии

и тоскуя как Фауст по молодости

целыми днями валялся - вялился на пляже

усох до черноты

стихотворец - вобла воображения

и все-таки она тебя настигла

по-женски загнала в угол

бросила в подушку -

и ты увидел себя со спины

в перевернутый бинокль:

не воображай, что ты вовсе один

слышишь хруст и шорох -

за тобой ступает на гальку

целая ватага живых и умерших

входят в глаза и в уши

как в свой дом

пожалуй полетят с тобой в Париж

и в Америку - в иллюминаторе

милая группа в облаках - все те же -

то зеленым то красным -

на мигающем крыле "боинга"

Генрих Сапгир - потрясающий рассказчик. Пожалуй, из людей, с которыми я встречался, только Евгений Рейн мог бы "потягаться" с ним в этом мастерстве. Однажды Генрих в такси забыл папку с чужими рукописями, которые ему дали прочесть. Поднявшись домой и позвонив в ворота, он вспомнил о забытом и тут же помчался вниз в надежде возвратить бумаги. Разумеется, того такси уже не было, но он сел в другое и догнал рукописи "вблизи от своего дома, у метро Новослободская. Благо была пробка". Не рассчитавшись с "новым" водителем, он щедро отблагодарил первого таксиста, а придя домой, вспомнил, что огорчил своего спасителя. К счастью, он запомнил номер машины. Нужного ему человека пришлось разыскивать посредством таксопарк, чтобы с ним рассчитаться. Так и сделал.

В одной из наших бесед Генрих сказал: "Задавай мне какие хочешь вопросы. Ответы на любые свои вопросы ты найдешь в моих книгах. Последнюю свою книгу я тебе, кажется, подарил. А в текущий момент давай поднимем ещё одну койсю (рюмку - евр.)".

Если бы Сапгир перевел только "Холемских мудрецов" Дриза, сделав их частью русской литературы, то уже одного этого было бы довольно, чтобы отнести его к писателям русско-еврейским. Но он написал ещё замечательные вирши на библейские сюжеты, в частности "Псалмы Давида" и "Три урока иврита".

чего ты волнуешься

что это?

какое это имеет роль!

А что такое? В чем занятие?

разрешено?

душно

воняет здесь

сойдет

это истина?

истина что ты:

ещё какая истина!

будь спокоен

положись на меня

брось это

я все ещё жду

неприятность

родственники скорее всего

тяжело сказать

сделай мне одолжение

сиди безмятежно не лезь

пошел к черту!

привет прощайте

береги себя

зануда

нигмар хаиньян

нидфак

нудник

Прав был литературовед Андрей Ранчин, написав о творчестве Сапгира: "Вероятно, основное качество поэтического дара Генриха Сапгира - независимость от любых канонов и рамок. Сапгир зачастую пишет так, чисто до него не было ни одного поэта, ни одного стихотворного текста. Он остается самим собой в "подражаниях" поэтам разных эпох".

"Стихи Овсея Дриза, из длинного цикла "Хеломские мудрецы", мне довелось услыхать в исполнении переводчика на последнем, кажется, прижизненном вечере поэта. Овсей читал свои стихи: напевал на языке оригинала. Впечатление и в настоящее время, четверть века через, осталось огромное: Дриза переводил не единственный Сапгир, но перечитывать сегодня разрешается и должно только эти переводы - шедевры, достойные Шолом Алейхема," - это написано в "Антологии важный поэзии в русских переводах ХХ века". Вот отрывки из блистательного "хеломского" поэтического дуэта Сапгир-Дриз:

Трудно уверовать,

Не спорю я с вами,

Но в городе Хеломе,

Не было бани.

От самых бедных

До самых богатых

Все мылись в корытах,

Тазах и ушатах.

Пока не дошла

До Хелома весть,

Что за морем

Бани турецкие есть.

Турецкие бани

Из чистого мрамора:

Хочешь помыться,

Езжай себе за море.

И как-то пришли

К мудрецам горожане:

Пора нам построить

Турецкие бани,

Турецкие бани

Из чистого мрамора,

Чтобы не ездить

По пятницам за море.

И дальше семь дней и ночей (как в Книге Бытия) рассуждали хелемские мудрецы, и из-за отсутствия мрамора в Хелеме решили соорудить бани "Из чистого дерева".

Трудно поверить

Не спорю я с вами,

Но что ни на есть мудрейший,

Сверкая очами,

Плотнику подал

Мудрейший совет,

Какого не слышали

Тысячу лет:

Доски строгать!

Строгай, не ленись.

Но только клади их

Строганным вниз.

Трудно уверовать,

Но в бани турецкой

Моются люди

С тех пор по-турецки.

С железными шайками,

Как в облаках.

Сидят они в валенках

И в башмаках.

Генрих Сапгир перевел немного десятков стихотворений Дриза. Их творческое содружество было продолжением личной дружбы. Далекие по возрасту (Генрих был на двадцать лет моложе Овсея), получившие различное воспитание (Овсей Дриз, выросший в местечке "Красное" на Подолии, знавший еврейские традиции и идиш с детства, Генрих, как уже сказано, вырос в Москве), они поддерживали дружбан друга и в плохие, и в хорошие времена. Стихи Дриза не издавались на родном языке долгое время, с 1934 года. Но в 1959 году вышел на русском языке его сборник "Веселый пекарь". В нем было непочатый край переводов Г.Сапгира, хотя вообще-то, как и в следующих сборниках Дриза "Вершина лета" (1961 г.), "Дерево приехало (1966 г.).

Что больше всего объединяло этих двух разных людей? Любовь к детям, к их воображению; вера в явь фантазии и, конечно же, прикол. Г.Сапгир называл О.Дриза "главным пионером страны", потому что что день рождения Овсея - 19 мая - совпадал с днем рождения пионерской организации им. В.И.Ленина. Все это так, но больше всего их роднило почтение к Талмуду.

Ах, как прекрасно рождаются листья!

Словно кулачки новорожденного,

Еще сжатые,

Еще замкнутые,

Но уже в небеса нацелены:

- Все мое!

Все мое!

Ах, как прекрасно умирают листья!

Словно раскрытые восковые ладони

Того,

Кто уходит в мир иной:

- Глядите,

Мы ничего не взяли с собой,

Ничего.

Стихотворение это свидетельствует, что и Овсей Дриз и Генрих Сапгир знали Талмуд. Сказано в нем: "Человек приходит в мир со сжатыми ладонями, и как бы говорит: весь мир мой, а уходит из него с открытыми ладонями, и как бы говорит: смотрите, я ничего не беру с собой".

Думаю, что вершиной горы, имя которой "Сапгир-Дриз" стало стихотворение "Фиолетовый день".

О похоронах Михоэлса написано море воспоминаний, стихов. Незабываемые строки Переца Маркиша из его поэмы "Михоэлсу - неугасимый светильник" и ныне, через больше полстолетия после этого похорон актера, не могут покинуть равнодушными. И более того на фоне этой величественной поэмы "Фиолетовый день" Дриза в переводе Г.Сапгира остается симфонией памяти и скорби, вошедшей в вечность.

День был фиолетовый

Облачное небеса - рыбья чешуя

Где-то шумели трамваи, машины,

А в этом месте на Малой Бронной,

Стояла тишина

И процессией странной

Желто - красно - зеленой

В тишине шли шуты.

Было хмуро и сыро

Шуты несли на своих плечах

Прах

Короля

Лира

Шли осмотрительно,

Как на краю пропасти,

В своей торжественной нелепости

Великолепные шуты

Молчанием его оплакивали

Лишь позвякивали бубенчики,

Нашитые на шутовские колпаки:

Дзинь - дзинь, дзинь дзинь.

День был фиолетовый.

Плыло небосвод, как большая рыбешка.

Не рыдали трубы.

И не взвизгивали флейты.

Лишь бубенчики плакали,

Звякали: дзинь - дзинь,

дзинь дзинь.

День был как темное время суток.

Исказила мука маску комика.

Глядите, там на крыше домика

Появился убеленный сединами скрипач.

И взвилось синее полымя волос!

И запела скрипка -

Золотая рыбка!

Плачь, рыбка, плачь.

Над лицом короля - тайной тайн:

Этот древний скрипач.

Был немалый Эйнштейн.

Но шуты не ведали этого.

Шуты

Несли

На своих

Плечах

Прах

Короля

Лира.

А день был фиолетовый,

Было сыро.

"Войдя в "странную страну Сапгира", вскоре чувствуешь себя конечно, как в действительности. Сам мир подсунул ему лекало для изгиба собственной идеи устройства мира.

Но правда сверкает в этой поэзии не только от столкновений несоединимых понятий и сдвигов смысла, но и от самого построения стиха. Сапгир мастеровит во всех областях поэтического формотворчества", - так сказал о нем единственный из самых выдающихся писателей современности Андрей Битов.

Одна из лучших его книг "Летящий и спящий" вышла в 1997 году. Читая эту книгу, я не раз вспоминал картины раннего Шагала. Что-то роднит этих двух художников (собственно, в названии книги "Летящий:" уже есть нечто шагаловское, витебское). Думаю, скорее всего, этих двух художников объединяет стремление принести своими творениями отрада самим себе, отрада, переполняющую собственное сердце. Они поступали, как советовал Баал Шем Тов: "Кто живет в радости, выполняет волю Создателя". Полагаю, что и Шагал и Сапгир, созидая свои творения, меньше всего думали о почитателях, поклонниках. Хотя понимали, что они есть и уж, конечно, будут после этого. Созданные ими фантазии будут существовать постоянно. Сказал Эйнштейн: "Тому, кто творит, плоды собственной фантазии кажутся до того необходимыми и естественными, что он сам их считает не образами мышления, но заданными реальностями, и хочет, чтобы все так считали".

Вот единственный из крайне характерных коротких рассказов Г.Сапгира:

ПРИНЦЕССА.

Странное занятие, эта девчонка помнила себя принцессой.

- Когда я была принцессой - говорила она.

- А что ты ела тогда? - спрашиваю.

- Фрикасе и бланманже.

Что такое, и не знаю. Видно, не принцем был в прошлой жизни.

Так же читайте биографии известных людей:

Генрих Альтшуллер Genrih Altshuller

Автор ТРИЗТРТС (теории решения изобретательских задач теории развития технических систем), автор ТРТЛ (теории развития творческой личности),..
читать далее →

Генрих Белль Genrih Boll

Белль всегда был писателем большого масштаба, озабоченным судьбой как целого поколения немцев, так и отдельной личности, вынужденной жить в..
читать далее →

Генрих Боровик Genrih Borovik

Лауреат Государственных премий СССР, писатель, публицист, драматург, общественный деятель, председатель Благотворительного фонда имени Артема..
читать далее →

Генрих Вёльфлин Genrih Voeflin

Я среди историков искусства - формалист". Это название я принимаю как почетный титул, поскольку речь идет о том, что я всегда видел первую задачу..
читать далее →

Ваши комментарии

1

добавить комментарий

Ярик

люблю его

19 сентября 21:10 ответить