Известные люди

»

Василий Рязанов

Василий Георгиевич Рязанов родился в семье крестьянина. По национальности российский. Член КПСС с 1920 года. В 1920 году девятнадцатилетним юношей вступил в ряды Советской Армии. В 1924 году окончил Коммунистический универ имени Я. М. Свердлова, в 1926 году Военную школу летчиков, в 1931 году курсы усовершенствования начсостава ВВС при Военно-воздушной академии, а в 1935 году оперативный факультет этой же академии. Командовал звеном, эскадрильей, авиабригадой.

После окончания Великой Отечественной войны генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов командовал авиационным корпусом, воздушной армией. Используя огромный боевой навык, воспитывал советских авиаторов, В июле 1951 года он скончался.

В единственный из последних апрельских дней 1945 года Василий Георгиевич Рязанов возвращался с совещания Военного совета 1-го Украинского фронта в штаб вверенного ему авиационного корпуса. Погода была отличная. Только что прошел теплый дождина. В вечерней туманной дымке плотно зеленели придорожные деревья, листья их блестели, подобно как лакированные. Молодая трава на бровках кюветов радужно переливалась в лучах заходящего солнца.

Давно уже Василий Георгиевич не видел, а скорее всего не замечал в сутолоке фронтовых дел, ничего подобного. Он смотрел в ветровое стеклышко трофейного мерседеса на бегущие навстречу дубовые и сосновые перелески, на проносящиеся мимо малахитовые квадраты озими, на тихие озерца в низинах и вспоминал родное родное село в Горьковской области.

Нет, окрестности Большого Козино окончательно другие: и леса там размашистее, и поля просторнее, и воды привольнее. Но и там, в Поволжье, выдаются вот такие же тихие задумчиво-ласковые вечера, когда хочется сбежать за сельскую околицу к реке, рвануть навзничь в траву на крутояре и взирать оттуда во все глаза в бездонное небосклон или обводить взглядом низинные луга, исходящие паром черные пашни, лысые холмы и заросшие кустарником буераки. А за ними заречные села с широкими улицами, курчавыми ветлами и высокими колодезными журавлями.

Чем ближе к горизонту, тем меньше строения, деревья, поля. И тем загадочнее они казались деревенскому мальчонке Васе Рязанову, сыну исконного русского землепашца, бедствующего от непосильного труда, лихоимства перекупщиков зерна и всяческих царских налогов. И чем голоднее было в доме, тем сильнее хотелось ему посетить за Волгой, глянуть, какие там хлеба растут, как люди живут, может быть, легче, сытнее.

А временами мечталось пареньку взмыть чайкой над родным селом и полететь далеко-далеко, чтобы разыскать там, за лесами и долами, секрет счастливой жизни. Такой секрет, чтобы папа поменьше уставал от работы и матушка была повеселее. Что-то словно бы волшебного слова, о котором говорила бабуля в своей сказке...

Василий Георгиевич внутренне улыбнулся своим мыслям, с опаской перекосился на шофера. Вот удивился бы сержант, узнав, о каких пустяках думает генерал. А хотя вообще-то, о пустяках ли? Ведь, может быть, из той детской мечты и родилось у восемнадцатилетнего красноармейца страстное возделение угодить в авиацию. И потому что это стремление осуществилось. Он окончил с отличием летную школу, немедленно же стал командиром звена, а посредством немного месяцев эскадрильи!

Боже мой, сколь времени прошло с тех пор четверть века! Вон уже седина на висках, морщины у око и складки у рта. А кажется, не жил ещё. Но это только кажется, а изредка подумаешь, сколь уже сзади имен, дел, событий, бесконечных дорог, десятки тысяч километров по земле, в небе же раза в три больше. А махаловка чего стоит? Четыре бесконечных года! А сколь было бессонных ночей, сколь боев?! Все и не вспомнишь. Курск, Харьков, Кременчуг, Знаменка, Кировоград, Сандомир это только вехи на местах крупнейших сражений, в которых участвовал авиационный остов...

И вот он, в конце концов, Берлин. Оттуда, с севера, из-за Тойпитцких лесов, день и темное время суток, без малого не смолкая, доносится шум боя. Даже в машине его не может заглушить гул мотора. Эти звуки возвращают мысли генерала в привычное русло. Он вспоминает недавнее совещание в штабе фронта. Командующий был немногословен. Он сказал, что в Берлине идет ожесточеннейшее сражение, показал на карте расположение основных сил фронта, ведущих бои по уничтожению крупной окруженной группировки фашистских войск юго-восточнее столицы гитлеровской Германии.

Немцы пытаются пробиться на запад, сказал командующий. Навстречу им из района Брюк, Росток, Альтборк, в направлении Беелитц Треббин рвется 12-я вооруженные силы гитлеровцев с явной целью деблокировать окруженную группировку. Думаю, что Лелюшенко при поддержке Рязанова сумеет охладить ее пыл.

Так, с едва заметной улыбкой на лице, говорил командующий. Он был в хорошем настроении, шутил, а на прощание посоветовал не расхолаживаться. Может быть, это и есть последнее решающее сражение. И чем лучше будет оно организовано, тем быстрее придет виктория.

Потом они получили письменный команда, в котором явственно определялись задачи войскам по отражению контрудара 12-й армии немцев...

Прибыв в штаб корпуса, Василий Георгиевич ознакомил с приказом командиров дивизий, а далее выехал на командный пункт 4-й гвардейской танковой армии к генерал-полковнику Д. Д. Лелюшенко. Генерал Рязанов ещё до Курской битвы взял себе за правило во время боевых действий находиться сообща с общевойсковым командиром. Отсюда ситуация на поле боя яснее и виднее. И позволительно стремительно реагировать на ее изменения, наносить удары с воздуха там, где наиболее целесообразно и необходимо для поддержки наших мотострелковых и танковых частей. Это в особенности значимо было в текущий момент, когда части и соединения генерала Лелюшенко находились в непосредственном соприкосновении с войсками противника, оказавшимися в окружении, а ещё рвущимися на их выручку. Линия фронта нередко менялась, а в иных местах ее временами тяжело было обусловить. Именно это положение больше всего тревожило Василия Георгиевича. Немудрено очутиться и по своим.

Свои опасения Василий Георгиевич заявил при встрече с генерал-полковником Лелюшенко. Дмитрий Данилович согласился, что нелегко придется. Но директива осуществлять необходимо. И тут же дал предписание своему начальнику штаба, чтобы обо всех изменениях в расположении наземных войск тотчас ставились в известность авиаторы и чтобы наши передовые подразделения четче обозначали родное местонахождение.

А то Рязанов так может стукнуть, ухмыльнулся командующий, что костей не соберешь. Вон какая мощь в его руках. Нам же за каждого человека необходимо душой хворать. Столько люди прошли, пережили и нежданно...

Василий Георгиевич не удивился тому, что командующего тревожит та же идея, что и его. Конец войны, кажется, рядом. Наши на улицах Берлина...

Над картой с разведывательными данными о противнике он просидел еле-еле ли не единый час. Всматривался в зеленые пятна лесов, квадраты полей, изрезанные прожилками железных и шоссейных дорог, стремился представить расположение боевых порядков фашистских войск, варианты их возможного перемещения.

Рязанову было ясно, что окруженная группировка противника находится в тисках наших мотострелковых и танковых войск и тиски эти неумолимо сжимаются. У окруженных одна только надежда: прорваться на запад с помощью своей 12-й армии. Видимо, они согласовали свои действия и по времени, и по месту. Самое вероятное, что они нанесут встречный потрясение, чтобы соединиться где-нибудь в районе Беелитц.

Как лучшим образом подсобить нашим наземным войскам сдернуть проект противника? тот самый вопросительный мотив больше всего занимал мысли генерала. Самая надежная подмога, думал он, это причинить удары по первым эшелонам наступающих войск противника. Но тут есть угроза попасть по своим. Может быть, ночью наши могут отвести неприметно свои части и подразделения с переднего края, а утром мы проутюжим фашистские позиции. Но немцы могут приметить, они же на своей территории. Тут у них навалом око. Обнаружат и не дадут возможности отстать, безотложно же займут освободившуюся территорию, а значит, окруженные части приблизятся к тем, которые их деблокируют. Усилится угроза прорыва...

Рязанов поделился своими соображениями с начальником штаба. Тот предложил основные усилия сосредоточить на уничтожении вторых эшелонов 12-й армии немцев. Тогда ее атакование проворно выдохнется.

Помните, сказал руководитель штаба, как под Белгородом наши фашистов шерстили? У меня вот более того выписка из показания пленного гитлеровского офицера сохранилась: На нашу группу танков их было не меньше сотни обрушились русские штурмовики. Эффект их действий был невиданный. При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и сожгла примерно двадцати танков. Одновременно другая группа обрушилась на отдыхающий в автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы градом посыпались бомбы мелкого калибра и снаряды. Было сожжено девяносто автомашин и убито сто двадцать человек.

Интересное высказывание, согласился генерал, но не необходимо забрасывать, что вторые эшелоны, командные пункты имеют, как правило, лучшее зенитное прикрытие. Значит, вероятность потерь с нашей стороны возрастет.

Василий Георгиевич что надо помнил бои под Белгородом, о которых говорил ему начальство штаба. Трое суток кряду не уходил тогда генерал с командного пункта, стоял во главе действиями своих частей по отражению наступления противника на Белгородском направлении, за что получил личную признательность Военного совета Воронежского фронта.

А вот что пишет о боевых вылетах летчиков корпуса на Курской дуге маршал авиации С. А. Красовский: 7 июля наши механизированные войска, поддержанные двумя сосредоточенными ударами восьмидесяти штурмовиков корпуса генерала В. Г. Рязанова, удачно отразили атаку четырех танковых дивизий противника из района Сырцово, Яковлеве в направлении на Красную Дубровку и Бол. Маячки. После сосредоточенных ударов штурмовики непрерывно действовали небольшими группами, уничтожая танки и мотопехоту противника. В результате совместных усилий на поле боя осталось свыше двухсот горящих вражеских танков.

Из штаба 6-й гвардейской армии на имя командира корпуса генерала Рязанова была получена телеграмма: Командующий 6-й гвардейской армией передал вам, что работой штурмовиков наземные части крайне довольны. Штурмовики помогают хорошо. И таких отзывов за годы войны накопились десятки. Имя генерала Рязанова не раз упоминалось в приказах Верховного Главнокомандующего.

Потом победное контрнаступление, но уже в составе Степного фронта. Незабываема веселье, более того экстаз, когда было объявлено, что в первый раз за время войны, 5 августа 1943 года, в Москве был дан салют. И прозвучал он в честь героев-освободителей Орла и Белгорода, значит, и в честь авиаторов, принимавших активное участие в этих сражениях. Прошло ещё негусто времени, и за успешные действия по освобождению Украины все три дивизии, находившиеся в составе штурмового авиакорпуса генерала Рязанова, получили почетные наименования Красноградская, Полтавская, Знаменская. Корпус стал зваться Кировоградским.

А в феврале 1944 года, намедни Дня Советской Армии, пришло сообщение: За самоотверженную боевую работу, высокое мастерство в управлении боевыми частями на поле боя, отличную выучку личного состава, за правильную организацию взаимодействия с наземными войсками и проявленный свой героизм командиру 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского корпуса гвардии генерал-лейтенанту авиации В. Г. Рязанову присвоено звание Героя Советского Союза.

Все это было свежо в памяти. Но Василий Георгиевич не кичился победами. К каждому бою, к каждому сражению он готовился, как к новому, раньше не виданному испытанию. Испытанию на полководческую сметку, на умение безупречно осуществить боевую задачу, с наименьшими потерями для себя причинить врагу наибольший потрясение.

Вы знаете, сколь ветеранов в полку и корпусе осталось? спросил генерал у начальника штаба. Тех, которые с первого дня организации воюют?.. Нет? А я недавно интересовался у кадровиков. Около двадцати процентов. Пятая доля. Чувствуете? Немного...

У Василия Георгиевича немного было не вырвалось: Как хочется их сберечь! Всех до одного. Чтобы любой из них увидел финал войны, пережил веселье победы. Ведь это в текущий момент высшее представление о фортуна!.. Но генерал ни словом не обмолвился на этот счет. Он чересчур неплохо знал, как опасна перед боем размягчающая душу жалость. Можно жалеть одного, а посеять десятерых... Как бы в реакция на свои мысли он сказал:

С утра в разведку отправить самых опытных. И позже новости ее непрерывно. Обстановка будет преображаться. Важно резво реагировать...

Василий Георгиевич отдал необходимые распоряжения начальнику штаба, а сам решил уехать в одну из частей. Он старался чаще случаться в войсках, в особенности перед крупными сражениями. Встречи с войсковыми командирами, политработниками, летчиками помогли пережить расположение людей, утвердиться в своем решении или вписать в него какие-то коррективы.

На пути в полк на тот самый раз он избрал 140-й гвардейский Василий Георгиевич вспомнил бои на Сандомирском плацдарме. Фашисты во что бы то ни стало хотели вышибить эти войска с западного берега Вислы. Атаковали беспрерывно, хотя и несли большие потери. Обстановка в одно прекрасное время сложилась критическая. 20 немецких танков угрожали смять фланговые подразделения мотострелкового полка.

Рязанов приказал сразу погнать туда восьмерку илов, которая была готова к взлету. Удар штурмовиков оказался таким удачным, что фашисты, понеся немалый урон, вынуждены были откатиться вспять и до следующего дня перестать свои атаки. Эта небольшая передышка дала вероятность нашему командованию подбросить подкрепление на плацдарм, усилить его оборону. Но и впредь, до самого перехода наших войск в широкое штурмование, штурмовики изо дня в день утюжили боевые порядки фашистов, наносили бомбовые удары по скоплениям пехоты и танков противника.

А кто же вел эту ударную восьмерку? попробовал припомнить Василий Георгиевич. Ведь они уложили тогда бомбы практически в двухстах метрах от нашего переднего края.

Он перебрал в памяти не единственный десяток фамилий и в конце концов вспомнил, что командовал восьмеркой капитан Савельев, приземистый крутоплечий сибиряк, тот, что и до этого не раз отличался в боях. Вот кого бы следовало направить на штурмовку передовых частей 12-й армии фашистов. Но потому что он тогда под Сандомиром был ранен. Успел ли подлечиться?

Вспомнил Василий Георгиевич и Юрия Балабина, проявившего исключительное мужество и мастерство в сентябре 1944 года в Карпатах. В течение нескольких дней наши наземные войска штурмовали высоту 718 близ деревни Гамры, но фашисты так основательно укрепились на ней, что вышибить их оттуда никак не удавалось. По заданию командира корпуса туда вылетел капитан Балабин во главе двенадцати илов. Василий Георгиевич лично проинструктировал летчиков, лично наблюдал за их действиями вкупе с командующим 1-м Украинским фронтом И. С. Коневым.

Совершив противозенитный маневр, штурмовики появились из-за гор и начали единственный за другим пикировать на высоту 718. Знаменитый иловский круг превратился в отменно отлаженную карусель. Бомбы рвались в самой гуще вражеских укреплений, резво вся высотка покрылась воронками, окуталась огнем и дымом. Путь наземным войскам был открыт, они с победным ура! ворвались на вражеские позиции.

Штурмовики ещё находились в воздухе, когда И. С. Конев объявил по радио признательность Ю. Балабину и его подчиненным.

Как только генерал Рязанов прибыл в 140-й полк, он немедленно же попросил познать о Балабине.

Он в госпитале по случаю ранения, доложили генералу.

Василий Георгиевич встретился с командованием полка, познакомил летчиков с обстановкой на фронте, посоветовал шире применять накопленный навык для больше эффективных действий в бою. Потом был разговорчик с ветеранами части. Среди них Рязанов встретил давнего своего знакомого лейтенанта Ивана Драченко. Он отличился ещё во время боев на Курской дуге. Позже авиалайнер Драченко был подбит над оккупированной врагом территорией, а пилот, несладко раненный, оказался в фашистском лагере для военнопленных. Там свой совдеповский медик сделал ему операцию, удалил из головы осколки. Короче говоря, спас летчика от смерти, но лейтенант остался без правого глаза. Немного оправившись от ран, Драченко бежал из плена, подлечился в Москве, а весной 1944 года вновь оказался в родном полку и стал летать на боевые задания.

Врачи, узнав об этом, потребовали немедленного отстранения Драченко от полетов. Он же и чуять не хотел об этом. Доложили командиру корпуса. Василий Георгиевич приехал тогда в полк, лично понаблюдал за полетами Ивана Драченко, за его боевыми действиями и сказал:

Хорошо, если бы все наши летчики так владели машиной и тактикой ее применения, как тот самый одноглазый. Пусть летает, громит фашистов.

После этого Иван Драченко совершил больше двухсот боевых вылетов, участвовал в труднейших операциях и каждый раз выходил победителем из схваток с врагом. К его боевым наградам прибавились три ордена Славы, орден Ленина, Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Встретившись с Драченко в настоящее время, Василий Георгиевич обнял его, как родного брата. Тут же в кругу летчиков они разговорились, вспомнили самые трудные бои. Постепенно в беседу включились другие авиаторы. Разговор шел о положении в Берлине.

Василий Георгиевич сказал:

Фашисты продолжают новости бои в нескольких узлах сопротивления. Важнейший из них, конечно, Берлин, а второй по значению, пожалуй, в этом месте, юго-восточнее фашистской столицы...

Василий Георгиевич познакомил ветеранов полка с обстановкой, сложившейся на этом участке фронта, и попросил их выложить свои соображения, как в создавшейся обстановке эффективнее добивать врага.

Летчики с радостью и живо делились своими мыслями. Одни предлагали делать на минимально низких высотах. Это позволяло лучше лицезреть свои войска, а кроме того скопления активный силы и техники противника. Другие высказывались за нанесение массированных ударов по ближайшим тылам, штабам, командным и наблюдательным пунктам противника, чтобы деморализовать его руководство и принудить к быстрейшей капитуляции. Третьи видели залог успехов в активных действиях мелких групп штурмовиков по узлам сопротивления врага, находящимся прямо перед нашими наступающими наземными войсками...

Василий Георгиевич слушал летчиков с большим удовлетворением. Его радовали их тактическая зрелость, широта кругозора, умение трезво дать оценку обстановку и соорудить соответствующие выводы. И что, пожалуй, самое важное выводы эти в большинстве своем совпадали с мнением самого командира корпуса, с предложениями его начальника штаба. Выходило, что помыслы командования совпадали с думами рядовых летчиков. А это единство взглядов Василий Георгиевич постоянно оценивал крайне приподнято и считал важнейшим условием успешных действий в боях с врагом.

Командир корпуса напомнил летчикам о перенацеливании в воздухе, которое обширно применялось минувшим летом при разгроме танковой группировки врага в районе Плугава. Генерал Рязанов, как неизменно, находился на КП командующего 3-й гвардейской танковой армией. Ему добро было видно все поле боя и наши танки, двигавшиеся на запад, и огневые точки врага, которые обстреливали наши войска. Василий Георгиевич вызывал по радио группы штурмовиков, ставил им конкретные задачи, помогал отыскивать цели.

Обстановка была весьма динамичной. Зачастую перенацеливание приходилось совершать, когда штурмовики уже находились на боевом курсе. Однако мастера штурмовых атак В. А. Андрианов, Т. Я. Бегельдинов, С. Е. Володин, Г. У. Чернецов, И. X. Михайличенко и М. П. Одинцов, вылетая по два-три раза в день, наносили точные и сокрушительные удары по врагу в непосредственной близости от наших войск. Танкисты горячо благодарили летчиков за подмога.

Заканчивая свой разговорчик с летчиками, генерал сказал, что его радует их большой боевой дух. Он верит, что их действия в предстоящих боях будут решительными, грамотными в тактическом отношении и сообща с тем расчетливыми. Уезжал из полка Василий Георгиевич с какой-то особой легкостью на душе. Отошли на задний проект колебания и сомнения, на смену им явилась твердая уверенность в правильности принятого решения и способов его выполнения.

Генерал-лейтенант Рязанов посредством начальника штаба дал необходимые указания войскам, в них нарочно была подчеркнута думка о необходимости сочетания массированных ударов по вражеским тылам с рассредоточенными действиями небольших групп штурмовиков по переднему краю противника, используя для целеуказания данные воздушной и наземной разведок. В каждой группе штурмовиков рекомендовалось обладать ветерана боев, умудренного опытом прицельного бомбометания и противозенитного маневра.

В темное время суток на 26 апреля руководство немецко-фашистских войск, окруженных юго-восточнее Берлина, создав во воплощение в жизнь приказа Гитлера сильную группировку в составе мотострелковой, трех пехотных и остатков танковой дивизии, начало атакование в направлении Лукенвальде. Создав тут численное превосходство, гитлеровцы продвинулись вперед и заняли град Барут. Активное участие в отражении этого контрудара приняла наша авиация. Штурмовики, бомбардировщики, истребители непрерывно висели в воздухе, нанося врагу здоровый урон в людях и технике.

В это время 12-я вс гитлеровцев ещё раз предприняла штурмование с запада в полосе Беелитц Трейенбритцен. Здесь в особенности усердно пришлось поработать летчикам 1-го гвардейского штурмового корпуса. Василий Георгиевич в течение двух суток без малого не смыкал зрачок. Все это время он находился на командном пункте 4-й гвардейской танковой армии. Фашисты с большим упорством штурмовали позиции наших наземных войск.

От командиров танковых корпусов и стрелковых дивизий командиру корпуса штурмовиков непрерывно поступали данные о скоплениях активный силы и техники противника и просьбы об уничтожении их с воздуха. Генерал Рязанов следил, чтобы авиационные дивизии тут же выполняли эти заявки.

Так, общими силами наземных войск и авиации были отбиты атаки пехоты и танков противника под Нимеком, Швабеком и Цаной. Наши войска перешли в атакование, заняли немного населенных пунктов, но супостат по-прежнему не унимался.

Сложная ситуация создалась в районе города Дана. На свойский вырвавшийся вперед танковый полк обрушилась фашистская артиллерия, занимавшая позиции вблизи от западной окраины города, на лесной опушке. Тридцатьчетверки вынуждены были отстраниться под защиту каменных зданий. Продвижение тут задержалось.

Надо было сразу сдержать фашистский заслон. Цель была малоразмерная и находилась окончательно рядом от наших танков. Требовался опытнейший ас, тот, что смог бы проворно разыскать мишень и с немалый точностью причинить бомбовый потрясение.

Генерал Рязанов вспомнил Ивана Драченко, посоветовал командиру дивизии послать его с восьмеркой илов на эту мишень. Примерно сквозь два часа комдив доложил о выполнений задачи. Удар был нанесен мастерски.

К концу этого дня наши наземные войска затем основательной авиационной подготовки ворвались на окраину города

Виттенберг, а южнее его форсировали Эльбу и заняли Пратау. В те дни слегка ли не любой штурмовик сделал по 20, а то и больше вылетов, а потери в летчиках и боевых машинах оказались незначительными. Вскоре генерал-лейтенант Рязанов и его подчиненные праздновали совместно со всем нашим народом ясный День Победы. Они праздновали его с чувством открыто исполненного воинского долга.

За эти бои на завершающем этапе войны сотни летчиков 1-го гвардейского штурмового авиационного Кировоградского корпуса были отмечены высокими правительственными наградами. А их начальник гвардии генерал-лейтенант авиации Василий Георгиевич Рязанов получил вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Так же читайте биографии известных людей:

Василий Сенько Vasily Senko

Во время Великой Отечественной войны сражался на Сталинградском, Ленинградском и других фронтах. В период с ноября 1941 года по январь 1943 года..
читать далее →

Василий Талалаев Vasily Talalaev

0 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Награждён орденами..
читать далее →

Василий Тихонов Vasily Tihonov

Герой Советского Союза (16.09.41). Награждён орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Суворова 2-й степени, Кутузова 2-й степени, Александра..
читать далее →

Василий Ткачев Vasily Tkachev

Часто отлучался в поселок Краснодон, якобы в больницу. А по ночам юные подпольщики из поселка Семейкино писали и расклеивали листовки, резали..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий