Известные люди

»

Петр Клодт

Я смотрю на рисунок 160-летней давности, где какой-то художник отразил 30-летнего скульптора Петра Карловича Клодта: какое сходство с его прапра-правнуком Евгением, художником-дизайнером и моим другом!

Евгений Клодт: Наш род известен еле-еле не с X-XII веков. Мой папа искал корни Клодтов по всей Европе, потому как кругом они оставили свой след. Находил своих предков в родословных древних ломбардских цезарей, ветеранов Юлия Цезаря, в Вестфалии, Саксонии и Пруссии, в княжествах Айлен, Варбург, Брауншвейг, в Ливонии и Курляндии...

Но судьбина этого живого и плодотворного рода как снег на голову совершила изумительный поворот: с XVIII века Клодты абсолютно "прописались" в России. И тут, в полном смысле слова, заблистали.

Первого русского Клодта звали от рождения Карлом Густавом. При дворах и армиях их императорских Величеств Екатерины II, Павла I и Александра I его окрестили Карлом Федоровичем. За безупречную службу награждали орденами Святого Владимира и Святой Анны. Золотой шпагой - "За храбрость". С этой шпагой полковник Карл Клодт шел на французов в Бородинской битве. Закончил службу бароном и генералом, оставив России пятерых сыновей.

Одного из них звали Петр Клодт. Его бронзовые кони вот уже полтора века украшают Аничков мост. На четверке его крылатых коней едет по фронтону Большого театра бог Аполлон. Со стен Большого Кремлевского дворца несется на коварного Змия Георгий Победоносец...

Предатель рода

Его "лошадиная" судьбина была как бы предопределена: в детстве папа Карл присылал сыну Петьке из армии бумажных лошадок, вырезанных из игральных карт; в юности, юнкером-артиллеристом, любовался выездкой столичных гусар. Но в гусары не пошел. Ему нравилось не гарцевать, а присматривать лошадей - их сделаться, природную грацию, врожденное благородство. В артиллерийском классе вместо баллистических траекторий рисовал лошадей. А увидев один раз, как из березового полена Петр вырезал лошадку, старшой брат Владимир воскликнул: "Петька, ты нашего рода предатель! Лошадник! Ямщик!"

Но "лошадник" продолжал мастерить коней. Как-то в Петров день пришли к прапорщику Петру Клодту сослуживцы. С ними неизвестный штабс-капитан. Он с интересом разглядывал деревянных лошадок. И как черт из табакерки сказал: "Продайте коня, барон!" - "Не продается", - ответил Петр. "Отчего же?" - "Офицерская честь не велит. А вот преподнести могу".

У Дворцовой площади архитектор Росси возводил сооружение Генерального штаба - в память о войне с Наполеоном. И когда над аркой, сверкая, восстала Колесница Победы, у подпоручика Клодта в груди что-то взорвалось. Шестерка бронзовых коней летела к нему из поднебесья. На следующий день он подал в отставку...

А после этого начались чудеса. Кто-то из царской свиты преподнес императору Николаю I деревянного всадника. Обожавший подобные игрушки и, как известно, любивший поиграть "в кавалерию" царь молвил: "Прелестно. Кто же этот даровитый резчик?" - "Барон Клодт, Ваше Величество. Отставной поручик". - "Пусть вырежет для меня отряд конногвардейцев". И, получив их, приказал: "А ныне покажите мне этого барона!"

Госпожа Удача

Шутка ли: отставной поручик, игрушечник, бедняк (даром что барон) зван на аудиенцию к самому императору! Как в сказке, благополучно проходит царево испытание: самоучка, всем на изумление, блестяще копирует немецкие эстампы. После чего высочайше рекомендован Академии художеств, взят под ее покровительство. Жизнь его в одночасье введена в творческую колею: лекции в Академии, копирование в музеях и дворцах античных мраморов, новые знакомства... Но скульптура ещё "за горами", и Петр Клодт по-прежнему режет свои игрушки - лошадей и гусар, которые идут нарасхват.

Между тем ему двадцать пять - возраст, когда подлинные мастера, как правило, уже творят шедевры. От игрушек же Петра до настоящей скульптуры, кажется, ещё ох как неблизко! Однако госпожа Удача не дремлет. Загадочная фатум Клодта готовит его поразительный взлет. Уже воздвигнуты новые (каменные, взамен деревянных) Нарвские Триумфальные ворота, над которыми вот-вот вздыбится Колесница Славы.

Колесницу вылепил Демут, фигуры коней - Пименов. Но царь как гром среди ясного неба заявляет, что "кони Пименова чересчур худы". И распоряжается пригласить настолько же известных скульпторов Гальберга и Орловского. Однако оба (из профессиональной солидарности или боязни не попасть императору) находят предлог для отказа. И тогда... Тогда как гром среди ясного неба вспоминают об "игрушечнике" Клодте! Ошеломленный, испуганный, Петр колеблется. Но ему говорят: "Вы не можете отступиться, барон. Кое-кому это, быть может, и сойдет. А вам прощения не будет, потому что вы никто".

И происходит невероятное. Мастер, ни при каких обстоятельствах не работавший в глине и гипсе, в античной классике и имперских формах, вылепил первого гигантского коня так, что комиссия единогласна: "Сия модель сделана с желаемым успехом". Вся же шестерка коней изваяна и отлита всего за год. И Колесница Славы помчалась. Итогом стало событие ещё больше невозможное: скульптор-самоучка враз удостоился звания академика.

Евгений Клодт: В том же 1832 году произошло событие, в жизни Петра Карловича, быть может, ещё больше важное: младой академик женился на племяннице Мартоса, ректора Академии, - Юленьке. И, как показало время, приобрел сокровище, достойное всех его грядущий деяний. Мой пра-прадед, художник-жанрист Михаил Петрович Клодт, вспоминал: "Моя мама была хороша собой, стройна и грационзна. Притом развеселого характера". "С Юленькой я, как у Христа за пазухой", - говаривал Петр. Своеобразным подарком новобрачным стал следующий заказ царя, тот, что, через годы, приведет Клодта на его Олимп - на Аничков мост.

Дорога на Аничков

Аничков мост тогда ещё был узок и пуст. И, быть может, таким бы и остался, не назначь Николай I молодому скульптору новую встречу - на тот самый раз в своем конногвардейском манеже, на смотре английских жеребцов.

Коней выводили английские водничие. Царь сравнил их с мифологическими Диоскурами и спросил Клодта: "А ты что скажешь, барон?" "Кони благородные, Ваше Величество, - уклончиво ответил Петр. "Вот что, - продолжал император. - Мы Дворцовую площадь перестраиваем: недурственно бы туда коней и укротителей поставить".

И Клодт подумал о том, что на тот самый раз без живого коня, без подлинной натуры, ему никак не устроиться. Лошадь все время должна быть рядом, днем и ночью. Только так позволительно сделаться водничим своего коня: прежде самому его укротить и приручить, а уж следом оседлать - бронзового.

И вот из конюшен царских в конюшню академическую привели двух чистокровных арабских жеребцов - в полное указание скульптора: Петр мог их и изображать, и лепить, и кормить из своих рук, и запрягать в свой экипаж.

И служба пошла. Николай I, посетивший мастерскую и увидевший коней ещё в глине, восхищенно сказал: "Барон, твои кони лучше моих жеребцов".

Евгений Клодт: Первые две группы были готовы к отливке. Однако... Как же все-таки кони Клодта оказались аккурат на Аничковом мосту? Ведь и царь, а после этого и академический совет решили определить "Укротителей" (таково было условное название) близ Адмиралтейского бульвара, у входа с набережной на Дворцовую площадь. Но в единственный отличный летний вечерок Петр Карлович вышел из дома и отправился выискивать родное местоположение. Спустя полно лет, собирая материал для книги о прапрадеде, мой папа Георгий Клодт прошел тем же путем.

"... Через Исаакиевский наплавной мост, - рассказывал папа, - Петр Клодт прошел к Адмиралтейству и Набережной - туда, где должен коней определить. Справа и слева - величественные шпили Петропавловки и Адмиралтейства, между ними мачты кораблей. Ну а если глянуть с Невского? Прямо в глаза - шпиль. Так кто же и откель увидит тут его коней? И, оставив за спиной Адмиралтейство, пошел по Невскому проспекту. Пересек Мойку, заглянул на Театральную. Вернулся на Невский. Дальше, кажется,было уже некуда. Но он пошел. И остановился на Аничковом мосту. В обе стороны от него, сколь око позволял, уходил Невский: мчались кареты, гарцевали офицеры, шли дамы и господа, спешил куда-то чиновный люд... И, ощутив, как как черт из табакерки забилось сердце, Петр Карлович понял - отбор сделан: с этого места он видел все, и - все видели его!"

Сам отливал

Решив (вопреки замыслу царя) определить свою скульптурную "поэму" на Аничковом, Петр только намекнул об этом Николаю - согласие пришло само собой. Царь понимал, что Аничков и в самом деле устарел, нужна реконструкция. А тогда и кони Клодта будут тут к месту.

Логика творческого поведения Клодта неизменно приводила его к успеху. Так, будучи ещё вольнослушателем Академии, он пошел в ученики к лучшему русскому литейщику Василию Екимову. И став уже именитым, не оставлял художественного литья, чтобы достоверно быть в курсе - что и как из вылепленного перейдет в бронзу. В тот миг, когда первые модели были готовы к отливке, негаданно умер Екимов. И, как единственному скульптору, в совершенстве овладевшему литьем, Клодту предложили не только самому одевать в бронзу свои изделия, но и возглавить весь Литейный Дом.

И вот настал праздничный час. У плавильных печей кругом Клодта и его подручных собралось уймище люда. Ждали пуска металла. Толпа, сняв шапки и крестясь, притихла. Рабочие ударили ломами в литок, и расплавленная бронза, горячо дыша и сверкая, потекла в формы. Клодт был весь в напряжении. Рабочих лихорадило от жара - им давали пить молоко. Президент Академии художеств Оленин, не в силах стоять от волнения, сидел за дверями литейки и бормотал молитвы. Внезпно раздалось мощное "ура". Свершилось! Клодт вышел к Оленину, рухнул рядом с ним на табурет...

А на Невском шла перестройка Аничкова моста. Архитекторы, путейцы, строители - весь Петербург работал на клодтовских коней. Вскоре была отлита и вторая группа "Укротителей" - та, где юный водничий удерживает коня, вставшего на дыбы. И к первой и ко второй бронзовым группам Клодт сделал их копии в гипсе, тонировав под бронзу. Царю не терпелось вскрыть поскорее свежий Аничков, поставив скульптуры на все четыре угла моста. Думал ли тогда Петр Клодт, что понадобится ещё целых десять лет, в прошлом чем он сыграет перед петербуржцами на Аничковом весь свой сияющий спектакль - в четырех бронзовых картинах.

Однако и то, что увидел Петербург 20 ноября 1841 года, восхитило всех: "Жизнь коня и человека на Аничковом, - писали газеты, - представляет новоиспеченный мир в искусстве. Подобно водничему, осаждающему коня, скульптор Петр Клодт взял-таки количество этого искусства в свои руки и своротил с ложной дороги на настоящую".

Царь вызвал к себе Клодта и сообщил: хочет-де прославить его творения во всем мире. А для этого дарит уже отлитые скульптуры прусскому королю Фридриху Вильгельму IV, тот, что от них без ума. Пришлось Петру ехать в Берлин с подарком.

Евгений Клодт: Тут, между прочим, выяснилась одна из самых удивительных нечистая сила Петра Карловича, ставшая характерной чертой нашей династии: потомок иноземцев, он по своему духу, привычкам, пристрастиям был таким русским, что, находясь в Германии, жутко тосковал по родине. Впрочем, "страдания" Клодта были вознаграждены: Фридрих Вильгельм пожаловал ему орден Красного Орла и бриллиантовую табакерку.

В тот же год он снова отлил "Укротителей". Но уже прочий гость Николая I, король обеих Сицилий Фердинанд II, увидев божественных коней Клодта, пожелал видать их каждый день у себя в Неаполе. А получив их, наградил Клодта Неаполитанским орденом. После чего европейские газеты сообщили: "В Неаполе в настоящее время находятся три чуда: стан Спасителя, снятое со Креста, покрытое прозрачной мраморной пеленой, "Снятие Спасителя со Креста" - картина Эспаньолетта, и бронзовые кони русского барона Клодта". Берлин, Париж, Рим удостоили Петра Клодта звания почетного члена своих Академий.

Вместоположение эпилога

"Укротители" на Аничковом стали лебединой песней Клодта, спетой скульптором на сорок пятом году жизни, в самом расцвете творческих сил. Сочиняя лучшее близкое творение, он в то же время участвует в украшении интерьеров Исаакиевского собора - его горельф "Христос во Славе" украсил фриз над Алтарными вратами. Создает громадный барельеф для Мраморного дворца, изобразив на нем охотничьи и дорожные картины. В 1849-м, за год до полного завершения эпопеи на Аничковом, побеждает в конкурсе на монумент русскому баснописцу Ивану Андреевчу Крылову. А уже в 1852 году отливает и усаживает своего "дедушку" в Летнем саду - с раскрытой книгой в руках, с печально-задумчивым лицом, в окружении целого зверинца басенных героев.

Диапазон скульптора в эти годы поражает: от интимного "домашнего" памятника Крылову в Петербурге до поистине вселенской статуи Владимира Святого в Киеве. После чего Клодт приступает к последней из своих великих работ - памятнику Николая I. Свершение это и грандиозно и символично. Петр Карлович пережил своего царя на 12 лет. Но, по существу, вся его творческая бытие прошла при императоре, под его покровительством. Кому же, как не ему, суждено было покинуть память об императоре? Вероятно, это понимали все. В том числе и Монферран - творец Александрийского столпа, которому Александр II доверил сооружение памятника своему отцу. Зодчий, не колеблясь, предложил Петру Клодту вылепить и отлить конную статую царя.

Когда-то младой "игрушечник"Петр Клодт вырезал для Николая конногвардейца, изумительно похожего на царя. Спустя тридцать лет, став первым скульптором России, он поставил бронзового "Конногвардейца" на пьедестал... Огромный, едва-едва не на две головы выше всей своей свиты, в накинутой на плечи николаевской шинели, в белой фуражке с красным околышем, Александр II стоял перед своим батюшкой. Затем, обернувшись к Клодту, молчком протянул ему руку. Конь под бронзовым царем рвался в галоп. Казалось, ещё миг - и огромный наездник уйдет в небосклон.

Не сосчитать сокровищ искусств в Петербурге: гениальна улочка Росси, великолепен Зимний дворец Растрелли, грандиозен Исаакий Монферрана... И все же прав тот, кто сказал: "Нет Петербурга без клодтовских коней!".

Так же читайте биографии известных людей:

Петр Плетнев Petr Pletnev

Плетнев (Петр Александрович, 1792 - 1862) - известный критик Пушкинской эпохи, происходил из духовного звания, образование получил в тверской..
читать далее →

Петр Бессонов Petr Bessonov

Бессонов, Петр Алексеевич, славист и издатель произведений народного творчества (1828 - 1898).
читать далее →

Петр Вейрберг Petr Vejrberg

Вейрберг Петр Исаевич - известный поэт-переводчик (1830 - 1908). Родился в Николаеве; окончил курс в Харьковском университете по..
читать далее →

Петр Вяземский Petr Vyazemsky

Петр Вяземский - князь, русский поэт, литературный критик, историк, переводчик, публицист, мемуарист, государственный деятель. Родился 23 июля 1792..
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий