Известные люди

»

Степан Шевырев

В 1818 г. Ш. был отдан в столичный университетский пансион; в это время тут директором был Прокопович-Антонский, а инспектором - Иван Иванович Давыдов, тогда ещё шеллингианец. При пансионе было литературное общество; основанное Жуковским, оно чтило и хранило его традиции. Вообще в пансионе романтические влияния были преобладающими. Всегда необыкновенно усердный и славолюбивый, Ш. кончил первым в 1822 г. пансион, хотел перейти в вуз и удерживать в этом месте кандидатский экзамен, но по формальным условиям не мог произвести этого. Все-таки он некоторое время посещал универ и слушал лекции Каченовского, Мерзлякова, Давыдова. В конце 1823 года он определился на службу в столичный архив Министерства иностранных дел. Здесь вошел он в круг своих сослуживцев, "архивных юношей", деятельно занимавшихся немецким романтизмом и Шеллинговой философией (братья Киреевские, братья Веневитиновы, Титов, Мельгунов и др.). Другой круг, в котором бывал Ш., собирался у Раича : тут занимались изящной литературой. В это же время Ш. сошелся с Погодиным ; знакомство перешло в тесную дружбу до самой смерти. Ш. постоянно был верным соратником Погодина, помощником в его литературных предприятиях. Главным предметом занятий Ш. в первые годы по окончании курса были немецкая литература и Шеллингова философия. Романтизм и Шеллинг повлияли существенным образом на склад мировоззрения Ш. и на его теоретические взгляды в области искусства. В 1825 г. Ш., совместно с Титовым и Мельгуновым, перевел книжку Тика и Вакенродера: "Об искусстве и художниках", которой искусство без малого отождествлялось с религией. В это время Ш. начал печатать свои вирши, но особый простор его литературным занятиям открылся с основанием в 1827 г. "Московского Вестника". Журнал затеяли молодые московские шеллингианцы, Пушкин принял его под близкое покровительство; редакция была поручена Погодину. Ш. был его ближайшим помощником: он печатал тут свои теоретические статьи, стихотворения и бессчетные переводы. Крупнейшие из последних - переводы "Лагеря Валленштейна" и "Конрада Валленрода". Критические статьи Ш. в "Московском Вестнике" были направлены супротив Булгарина, "Телеграфа" и "Северной Пчелы". Несмотря на незначительное распространение журнала, статьи Ш. пользовались некоторым влиянием; его эстетические разборы, обнаруживавшие знакомство с немецкой эстетикой, были шагом вперед относительно с этюдами Мерзлякова. Особенную славу доставил Ш. разбор второй части "Фауста": ничего замечательного тот самый разбор не представлял, но он вызвал комплимент Гете. В 1829 г. Ш. принял предложение княгини Зинаиды Волконской заняться воспитанием ее сына и уехал в Италию. Здесь он пробыл до половины 1832 г. За рубежом Ш. полно и усидчиво занимался западными литературами и искусством, главным образом итальянскими; в тот самый отрезок времени он весьма увлекся опытами в драматическом роде, но из них ничего не вышло. Из Италии Ш. присылал свои вирши и путевые заметки в различные журналы ("Галатея", "Московский Вестник", "Телескоп", "Литературная Газета"). В "Телескопе" же он поместил крупнейшее близкое заграничное произведение: "О возможности ввести итальянскую октаву в русское стихосложение, с приложением в качестве образца перевода этим размером VII песни "Освобожденного Иерусалима". Ближайшее исследование памятников искусства и таких теоретиков, как Винкельман и Лессинг, заставило Ш. изменить взгляды на теорию искусства и отступиться от алгоритма романтической эстетики. Ш., по его словам, увидел, как бесплодны эти эстетические воззрения отвлеченных теоретиков Германии, и для него выяснилась надобность изучения теоретических вопросов в их историческом развитии и их связи с произведениями поэзии. Вернувшись из-за границы, Ш., по предложению С.С. Уварова, занял местоположение адъюнкта по кафедре истории русской словесности. Так как он не имел ученой степени, то факультет, приняв во участливость его изыскание по октаве, обязал его представить диссертацию: в 1833 г. Ш. написал с этой целью изучение "Данте и его век" ("Ученые Записки Московского университета", 1833, 5; 1834, XI). Первые университетские курсы Ш. были посвя

щены всеобщей истории поэзии и теории поэзии (1834 - 1835). Его чтения были напечатаны в 1836 г.: "История поэзии" (том 1-й, один, содержащий в себе историю поэзии индийцев и евреев, с приложением двух вступительных чтений о характере образования и поэзии главных народов новой Западной Европы) и "Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов" (в 1887 г. обе эти книги вышли вторым изданием). В близкое время обе эти книги, являвшиеся солидными компиляциями, стояли на уровне науки и представляли последнее словечко университетской эстетики. В основу исследований Ш. были положены здравые мысли об историческом изучении поэзии, как основании всяких эстетических теорий ("поэзия лучше, многостороннее определяется в истории, нежели в эстетике"), о первенстве искусства перед теорией ("В науке знание образцов, история поэзии должна предшествовать ее теории; настоящая доктрина может быть создана только вследствие исторического изучения поэзии"). В изложении истории поэзии Ш. следовал главным образом Шлегелю, а образцом эстетики для него был работа Жан-Поля. Главным предметом его университетского курса была история русской словесности, преимущественно древней. С ученой точки зрения, его вектор движения, основанный на изучении сырого материала и впервой систематически вводивший в академический обиход древнюю словесность, имел известное важность, хотя нужно признать, что лучшие ученики Ш. - Буслаев и Тихонравов - ученики его только формально и не из лекций Ш. вынесли свой обильный результатами алгоритм. "Чтения по истории русской словесности" были главным ученым трудом Ш. (отдельное издание доля 1 - 1845; количество 2 - 1846; доля 3 - 1858; количество 4 - 1860; переиздано в 1887 г. в Санкт-Петербурге). В настоящее время они любопытны только как стандарт своеобразной публицистики. Ш. принимает деятельное участие в текущей литературе и в наполнявшей журналистику того времени борьбе западников со славянофилами. Несмотря на то что Ш. был в хороших личных отношениях со славянофилами и, выступая в защиту их взглядов, от всего сердца считал себя их приверженцем, Ш., как и его друга, Погодина, не разрешено отождествлять со славянофилами. В личности Ш. совсем не было тех замечательных достоинств, которые так отличали первых славянофилов, не было ни благородства, ни возвышенного идеализма; напротив, он был полон житейского благоразумия, которое помогало ему улаживать свою судьбу. Это был "дядя самолюбивый до мелочей, охотник почестей, искательный и готовый при случае подгадить" ("Русская Старина", 1886, август). Ш. являлся представителем теории официальной народности: ей он служил и в жизни, и в своих сочинениях. Как газетчик, Ш. выступал в "Московском Наблюдателе" (первое его редакции, основанной в 1835 г.) и "Москвитянине" (основанном в 1841 г.). Крупнейшие статьи Ш. в первом журнале ("Словесность и торговля", "Брамбеус и юная словесность") были направлены супротив авторитетной в то время "Библиотеки для Чтения" Сенковского. Центр публицистической деятельности Ш. - в статьях "Москвитянина", в которых Ш. вел борьбу с западничеством и с такими противниками, как Белинский. Он защищал основы учения и полемизировал. Пуская в ход всевозможные риторические фигуры, Ш. доводил до утрировки положения славянофилов: одной из любимых его тем было гниение Запада; цивилизацию западную он считал ядовитой, весь Запад представлялся ему гниющим трупом. "В наших дружеских тесных сношениях с Западом мы имеем занятие с человеком, носящим в себе свирепый, заразительный недуг, окруженный атмосферой опасного дыхания. Мы целуемся с ним, делим трапезу мысли, пьем чашу чувства" - вот эталон риторических словоизвержений Ш. ("Взгляд русского на образование Европы", "Москвитянин", 1841, 1). Такие два явления, как реформация и революция, казались Ш. без затей болезнями. В своих статьях о литературных произведениях, писанных в таком же напыщенном тоне, Ш. делал сравнительные историко-литературные сопоставления и эстетическую оценку, но он положительно не обладал литературным вкусом. Высмеивая всех новых писателей, которые выдвигались в западнической литературе, Ш. писал восторженные статьи о Б

енедиктове, высокомерно отзывался о поэзии Лермонтова, выставляя на первостепеннный проект Масальского и Каменского и т. п. (см. обзоры словесности в "Москвитянине"). В 1844 г., в pendant к лекциям Грановского, Ш. прочел публичный вектор движения истории русской словесности, вслед за тем изданный. "История русской словесности" посвящена была проповеди тех же идей. В древнюю Русь Ш. помещал все свои идеалы нравственного развития. Высший идеал для личности и народа видел Ш. в смирении; весь толк прошлой истории и политика будущего заключалась в "принижении личности". Ш. доходил в своем увлечении до того, что философию Гегеля выводил из мыслей послания Никифора к Мономаху. В полемике Ш. с Белинским встречается весь лексикон ругательств по адресу последнего: "рыцарь без имени, писательский бобыль, журнальный писака навеселе от немецкой эстетики" и т. д. Не мудрено, что Ш. был постоянной мишенью для Белинского, высмеивавшего его язвительно и тонко. Кроме теоретических и полемических, Ш. не пренебрегал и другими путями для своей защиты. По поводу "Похвального слова Петру Великому" Никитенка Ш. писал: "это и неприлично, и безнравственно в смысле и религиозном и патриотическом, и исторически ложно". Белинскому эта мысль казалась доносом. В 1837 г. он был сделан экстраординарным профессором, а по уходе И.И. Давыдова, в 1847 г., занял кафедру по истории русской словесности и был назначен деканом. Кроме того, Ш. прошел все академические ступени, кончая степенью ординарного академика. Энергична была дело Ш. перед столетним юбилеем университета: он написал историю университета, издал биографический словарь профессоров, в котором ему принадлежало немного биографий. Из других трудов Ш. выдается "Описание поездки в Белозерский монастырь", интересное для историка древней письменности. Ш. не пользовался симпатиями ни в студенческой среде, ни в профессорской. В профессорской среде Ш. вызывал большое неудовольствие своей резкостью, придирчивостью. Даже его дружбан Погодин отзывается о нем следующим образом: "с возбужденными постоянно нервами вследствие усиленной работы и разнообразных занятий, он делался иной раз, может быть, неприятным или более того тяжелым, вследствие своей взыскательности, требовательности, запальчивости и невоздержанности на язык". В 1857 г. внезапно завершилась служебная занятие Ш. На заседании совета московского художественного общества Ш. затеял жестокую ссору с графом Бобринским ; протест последнего супротив некоторых русских порядков Ш. принял за попытку опозорить и унизить Россию и счел нужным вступиться за родину. После обмена ругательств произошла свалка: граф Бобринский смял Ш. и более того повредил ему ребро. По Высочайшему повелению, Ш. был уволен от должности профессора. Первоначально ему было предписано отправиться в Ярославль, и только ввиду его болезни он был оставлен в Москве для излечения. Эта авария надломила Ш. Он занимался ещё историей словесности, но уже не так напряженно. В 1860 г. он выехал за рубеж и уже не возвращался в Россию. В 1861 г. он прочел во Флоренции вектор движения по истории русской литературы, изданный в 1862 г. ("Storia della litteratura russa"); в 1863 году о том же читал лекции в Париже ("Лекции о русской литературе, читанные в Париже в 1862 г.", Санкт-Петербург, 1884; см. кроме того том 33-й "Сборника отделения русского языка и словесности Академии Наук"). В Париже и умер Ш., 8 мая 1864 г.

Так же читайте биографии известных людей:

Степан Петров

Проза Скитальца все-таки пережила свое время. До сих пор царапают душу его лучшие исповеди Сквозь строй, Антихристов Кучер, Октава, Лес разгорался,..
читать далее →

Степан Щипачев Stepan Shipachov

В 1923 в Симферополе вышел первый сборник его стихов "По курганам веков". В 1931 - 32 - сборники "Одна шестая" и "Наперекор границам".
читать далее →

Степан Бурачок Stepan Burachok

Публицист, критик, прозаик, издатель; кораблестроитель. Сын адмирала О. И. Бурачка.
читать далее →

Степан Громека Stepan Gromeka

Русский публицист, офицер, полицейский чиновник.
читать далее →

Ваши комментарии

добавить комментарий